Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов - Михаил Князев

«Проклятый шторм! Он смешал все карты. Из-за него эту тихоходную галошу унесло черт-те куда! Еще и этот туман, который, кажется, окутал весь мир. Но не вечен же он!»

Таким – то восторженным, то беспокойным – мыслям предавался дон Алонсо, стоя на мостике галеона, когда услышал первые странные звуки. Они доносились откуда-то сверху, как будто над мачтами кружила гигантская птица, размахивая исполинскими крыльями. Рассвет уже сделал туман светло-серым, и дону Алонсо почудилось, что он увидел промелькнувший вверху какой-то огромный темный силуэт. Он пронесся над кораблем, и туман заклубился, словно действительно был растревожен чьими-то огромными крыльями.

«Тысяча чертей! У меня, кажется, начинаются видения. Слишком устал… Надо бы пойти прилечь, поспать хоть часок после двух бессонных ночей». Он уже хотел было приказать стоявшему на руле Старому Питеру, чтобы тот продолжал вести корабль сквозь туман так же осторожно, постоянно делая замеры глубины, но тут призрачный темный силуэт опять промчался над кораблем, и яркий огненный комок размером с большое пушечное ядро прошил паруса и ударился о палубу в районе грот-мачты, рассыпавшись брызгами пламени. Корабль загорелся.

Пока пламя не заполыхало во всю мощь, его еще можно было потушить. Дон Алонсо бросился на бак, стремясь понять, в чем дело, и организовать тушение пожара. Но огненные сгустки раз за разом начали падать на головы матросов, оттесняя их, а вместе с ними и дона Алонсо, на форпик. Матросы метались по палубе, не понимая, что происходит. Неизвестность – вот источник паники, которая начала разгораться, как сам пожар. Люди не понимали источник опасности, не понимали, откуда, как и почему на их головы вдруг начали падать огненные бомбы, и не знали, как с этим бороться. Когда же они увидели, откуда на них низвергаются эти сгустки пламени, они еще больше обезумели от страха и ужаса. Корабль был обречен.

Даже много времени спустя дону Алонсо часто снились кошмары той ночи: пылающие мачты и такелаж, охваченные пламенем, ничего не понимающие, обезумевшие люди, мечущиеся среди этого пламени и бросающиеся за борт в надежде хоть там найти спасение от огня и чудовища. А видение страшной драконьей пасти, вдруг возникающей из тумана, из которой вырывается и несется вниз на его корабль смертельный огненный плевок, и страшный взгляд равнодушных желтых глаз чудовища, казалось, навечно поселились в его воспаленном мозгу.

Он стоял на самом носу, на бушприте, и бессильно наблюдал, как пламя подбирается к носовому пороховому погребу. Потом прогремел взрыв…

Глава 2. Герцогиня Эльза. Бедный дон Алонсо

У приоткрытого окна, забранного ажурной решеткой, в одной из башен своего замка в задумчивости стояла правящая герцогиня Илирийская Эльза. Это была стройная высокая женщина лет тридцати с правильными, точеными чертами лица. Есть такой тип красоты, который, поражая своим совершенством, все-таки не греет душу. Герцогиня была красива именно такой холодной и недоброй красотой. Глаза ее смотрели твердо и жестко, и каждый, на кого был обращен ее взгляд, испытывал невольное желание сжаться и куда-нибудь спрятаться. В этом взгляде были воля и непоколебимая уверенность в своем праве подчинять и отдавать приказания. Перед этой женщиной мало кто мог устоять.

Она была одета в длинное, черное с серым, парчовое платье, расшитое тонкой золотой нитью, с ослепительно белым высоким воротником. Задумчиво глядя на вид, открывающийся из окна комнаты, находящейся на самом верху башни, она о чем-то размышляла. Замок располагался на скалистом уступе, возвышавшемся над бухтой, по берегам которой раскинулась столица герцогства Илирийского – прекрасная Ларна. Одной своей стороной замок выходил на почти отвесный обрыв и смотрел на запад, на город внизу и бухту с морским портом. Другой стороной – на великолепный дворцовый парк, раскинувшийся по пологому восточному склону.

Окно, у которого стояла герцогиня, смотрело в сторону города и моря, и из него открывался прекрасный вид. Ветер, легким дуновением влетавший в комнату через открытые створки, чуть шевелил выбившуюся из прически прядь ее темных волос.

Рядом с ней на высоком резном столике стояла большая клетка с любимцами герцогини – почтовыми голубями особой черной породы. Герцогиня отвела свой взгляд от окна, взяла немного корма и, подойдя к клетке, стала задумчиво кормить голубей. Голуби возбужденно заворковали и, шурша и хлопая крыльями, принялись клевать корм.

Наконец она оторвалась от своих любимцев и повернулась к человеку, стоявшему в глубине комнаты и почтительно дожидавшемуся, когда герцогиня обратится к нему. Это был дорого одетый мужчина средних лет. В том, как он себя держал, чувствовалось, что это человек очень влиятельный. Однако было в нем и то, что выдавало его неаристократическое происхождение, – он сам проложил себе дорогу к тому положению, которое сейчас занимал возле герцогини.

– Ну что ж, Фердинанд, пошли за ним. Пусть приведут этого несчастного. Послушаем, что он нам расскажет. Хотя вряд ли мы услышим что-то новое, кроме того, что мы уже знаем, – с сомнением произнесла герцогиня. – Твой Мясник Краузе – мастер своего дела – уже вышиб из него все, что можно.

Фердинанд криво усмехнулся, почтительно поклонился и, не говоря ни слова, направился к двери.

– Да пусть его приведут в порядок, а то он тут мне все перепачкает, – вдогонку бросила герцогиня брезгливо.

Когда дверь за Фердинандом закрылась, Эльза достала из ящичка секретера записку, которую ей принес голубь две недели назад, и еще раз перечитала ее: «Госпожа. Наши координаты ХХ градусов ХХ минут с. ш., YY градусов YY минут в. д. Следуем курсом зюйд-зюйд-ост в Илирию. Груз на борту. Все в порядке. Ваш друг здоров. До Ларны около пяти суток пути. Приближается шторм».

Герцогиня опять задумалась.

«Итак. Дон Алонсо почти сутки уже здесь. До Ларны оставалось пять суток пути. Итого шесть. С момента написания письма прошло две недели. Разница – восемь суток. Дон Алонсо утверждает, что шторм бушевал двое суток, и их отнесло куда-то на северо-восток. Как далеко?»

Герцогиня подошла к большой карте, разложенной на широком столе в глубине комнаты. Ее изящный пальчик ткнул сначала в точку с координатами из записки, а потом пополз вверх и вправо, вскоре остановившись на большом архипелаге, состоявшем из огромного количества мелких островов.

«Куда-то сюда… Н-да… Здесь можно спрятать не только корабль, а целую армаду. И никто не заметит. Сплошные скалы, лабиринт островов и проливов. Безлюдье. Мог ли дон Алонсо отсюда за шесть суток добраться до Ларны? Мог, если все было заранее спланировано. А если нет?.. Тоже мог. Ближайшее поселение – на побережье к юго-востоку оттуда. За двое суток можно добраться как-нибудь, если повезет. А дальше по суше, кратчайшей дорогой через перевал, хорошо заплатив, не щадя лошадей…»

Герцогиня была в затруднении.

«Проклятие! Если он украл корабль со всеми драгоценностями, то зачем он вообще вернулся сюда ко мне? Что-то не сходится! Но не верить же всерьез его рассказам о драконе! Мы все с детства знаем эту сказку, но это всего лишь легенда. И вот эта ожившая легенда поджигает мой корабль, и мои сокровища теперь лежат где-то на дне среди этих островов… Чушь собачья! Так я ему и поверила!»

Кулачки герцогини сжались, а глаза ее недобро сощурились.

«Украл! Уничтожил верных мне людей, остальных подкупил. Хорошо хоть Бенедикто успел отправить последнего голубя… Корабль спрятал временно в Архипелаге и примчался сюда. Но зачем? Какова цель?.. Или не украл?..»

Сомнения глодали душу герцогини.

В этот момент послышался почтительный стук в дверь.

– Входите, – сказала герцогиня и опустилась в кресло за столом.

В комнату первым вошел Фердинанд. За ним двое стражников ввели, поддерживая, с трудом стоящего на ногах дона Алонсо ди Сааведра. Стражники с доном Алонсо встали посреди комнаты лицом к герцогине, но на почтительном расстоянии от нее. Последним вошел еще один – крупный мужчина с лицом, как будто грубо вырубленным из камня и пересеченным страшным шрамом. Он встал за спиной бывшего капитана корвета. Это был Мясник Краузе – тайный палач и подручный Фердинанда, о котором ходили страшные слухи.

Некоторое время все молчали. Герцогиня разглядывала дона Алонсо. Когда-то довольно красивое тонкое аристократическое лицо дона Алонсо теперь было жалким – куда только делось былое высокомерие. Его глаза горели безумным огнем и мольбой, обращенной к герцогине.

– Бедный мой Алонсо, – тихо сказала герцогиня голосом, в котором не чувствовалось жалости.

– За что? – с трудом разлепив спекшиеся губы, прошептал дон Алонсо. – За что, герцогиня? Я был и буду верен вам до гроба. Я рассказал им чистую правду. Почему вы не верите мне?